Неточные совпадения
Половину следующего дня она была тиха, молчалива и послушна, как ни мучил ее наш
лекарь припарками и микстурой. «Помилуйте, — говорил я ему, — ведь вы сами сказали, что она умрет непременно, так зачем тут все ваши препараты?» — «Все-таки
лучше, Максим Максимыч, — отвечал он, — чтоб совесть была покойна». Хороша совесть!
Ты до того себя разнежил, что, признаюсь, я всего менее понимаю, как ты можешь быть при всем этом
хорошим и даже самоотверженным
лекарем.
Иная старуха в двадцать раз
лучше знает всех этих
лекарей.
Во второй комнате стояла желтая деревянная кроватка, покрытая кашемировым одеялом, с одною подушкою в довольно грязной наволочке, черный столик с большою круглою чернильницею синего стекла, полки с книгами, три стула и старая, довольно
хорошая оттоманка, на которой обыкновенно, заезжая к Помаде, спал
лекарь Розанов.
Конечно, она совсем не знает медицины, но, с помощью
хорошего лечебника и советов уездного
лекаря, этот недостаток легко устранить.
Он являлся в сопровождении всех госпитальных
лекарей, после ординатора, тоже свидетельствовал каждого поодиночке, особенно останавливался над трудными больными, всегда умел сказать им доброе, ободрительное, часто даже задушевное слово и вообще производил
хорошее впечатление.
Дьякон лежал с закрытыми глазами, но слышал, как
лекарь сказал, что кто хочет иметь дело с душой больного, тот должен дорожить первою минутой его просветления, потому что близится кризис, за которым ничего
хорошего предвидеть невозможно.
— Ну, полно вздор говорить, — сказал Оленин. — Я
лучше из штаба
лекаря пришлю.
— Я вам мое мнение сказал, — отвечал
лекарь. — Я себе давно решил, что все хлопоты об устройстве врачебной части в селениях ни к чему не поведут, кроме обременения крестьян, и давно перестал об этом думать, а думаю о лечении народа от глупости, об устройстве
хорошей, настоящей школы, сообразной вкусам народа и настоящей потребности, то есть чтобы все эти гуманные принципы педагогии прочь, а завести школы, соответственные нравам народа, спартанские, с бойлом.
Марья Гавриловна просила
лекаря остаться в ските до исхода болезни, но, хоть предлагала за то
хорошие деньги, он не остался, потому что был один на целый уезд.
— Ин за
лекарем бы послали, сударыня, а то что же
хорошего этак маяться, — сказала игуменья.
— Так вот что: сейчас распорядись, чтоб улицу против дома и против всего дворового места устлали соломой, — продолжал городничий. — Это для порядка. Во всех
хороших городах и в самом даже Петербурге так делается, если занеможет знатный или богатый человек, — заметил градоначальник стоявшему возле
лекарю. — Чтоб сейчас же устлали! — прикрикнул он Василью Фадееву. — А ежели через полчаса мое приказанье исполнено не будет, розгачей отведаешь. Шутить не люблю… Смотри ж, любезный, распорядись.
Не
лучше Марку Данилычу. Правая сторона совсем отнялась, рот перекосило, язык онемел. Хочет что-то сказать, но только мычит да чуть-чуть маячит здоровой рукой. Никто, однако, не может понять, чего он желает.
Лекарь объявил Дарье Сергевне, что, если и будет ему облегченье, все-таки он с постели не встанет и до смерти останется без языка.
Орехи она разгрызла, но только после этого у нее сейчас же зубы заныли и до того ее доняли, что она стала кричать: «
Лучше убейте меня, потому что это все удвоивается и стало совсем невозможно вытерпеть». А у нее был управитель очень лукавый, и он ей говорит: «Чем если убивать — за что отвечать придется, то
лучше дозвольте я вам из Киева всепомогающего
лекаря привезу: он из известной шияновской родни — и всякую зубную боль в одну минуту унять может».
— Господин наш, князь великой, всея Руси государь, Иван Васильевич, — заговорил, или,
лучше сказать, запел дьяк в нос, — от пресветлого лица своего избрал меня, своего недостойного холопа, сказать тебе, боярину: едет к нам от немцев
лекарь Онтон, вельми искусный в целении всяких недугов; остается ему до Москвы только три дня пути; а поелику великий государь соизволил, чтобы врач, ради всякого недоброго случая… от чего сохрани… каковой отпахни от него ангелы и архангелы крылами своими, яко… от чего… каковый…
С своей стороны, Аристотель и дворский
лекарь искусно объяснили властителю, что слух о несправедливом гневе его на знаменитого воеводу может повредить ему в
хорошем мнении, которое имеют об нем римский цесарь и другие государи; что гневом на воеводу великий князь дает повод другим подданным своим быть изменниками отечеству; что Холмского не наказывать, а наградить надо за его благородный поступок и что эта награда возбудит в других желание подражать такой возвышенной любви к родине.
Он подходил то к отцу, то к сыну, умолял их укротить гнев свой, заверял, что дело обойдется и без насилия, что он, усердный их слуга, потеряет голову, если государеву
лекарю будет нанесена обида, что он
лучше советует просить
лекаря отступиться от своей невесты в пользу царевича.
И Каракача, боясь уж не исполнить приказаний врача всемогущего, выпил из серебряной чары жидкость, в нее налитую. Питье показалось ему очень вкусно, и он попросил еще. Дали еще…
Лекарь говорил: хоть разом выпьет все, тем
лучше!
«Поднять хворого с одра? — думал, усмехаясь, Мамон. — Что поет нам этот лекаришка!.. Кому роком уложено жить, тот из проруби вынырнет, из-под развалин дома выпрыгнет и в гробу встанет; кому суждено умереть, того и палка Ивана Васильевича не поднимет. Вырастил бы бороду да спознался б с лукавым! Вот этот, батюшка, и сотню немецких
лекарей заткнет за пояс.
Лучше пойти к лихой бабе или к жиду с Адамовой книгой».
Живой скелет умильно, хоть и со страхом, глядел на
лекаря и еще умильнее указывал на мальчика лет десяти, свежего, розового, который стоял в каком-то недоумении у дверей. Кажется,
лучше не надо: точно те годы, те приметы, которые немец назначил великому князю для великой операции перерождения.
В Старом Городе был уездный
лекарь, врач очень сведущий и
хороший практик, перед которым неопытный и хвастливый Пуговкин во всяком другом месте был бы ничто; но Старый Город опроверг все эти предположения насчет своих отношений к Пуговкину.
— Цыц, сороки! Позвать ко мне лекарей-фельдшерей. Да чтобы беглым маршем, не то я их сам так подлечу —
лучше не надо.